Шахматы
Мгер любит одушевлять предметы. Вот вслушайтесь, как он говорит о шахматных фигурах: крохотные деревянные солдатики-пешки большие оптимисты. Они принципиальные люди. Живут по принципу “ни шагу назад”, веря, что в конце пути их ждут маршальские жезлы. “Я когда смотрю на пешки, — говорит Мгер, — когда задумываюсь над их судьбой, ей-богу, порой прямо слезы наворачиваются. Чтобы один-единственный солдат добрался до восьмой конечной горизонтали, необходимо, чтобы чуть ли не все остальные пожертвовали собой. Ради большой и высокой цели нужны жертвы. Нельзя без жертв”.
Спросил я его: “Ты сам-то играешь в шахматы?” “Можно сказать, нет”, — ответил он. “Чего же так много говоришь о шахматах? Вон даже интервью даешь шахматному журналу”. Мгер улыбается и говорит: “В шахматах меня интересуют прежде всего и в первую очередь сами шахматисты. В жизни редко видим непосредственную схватку самих полководцев. Обычно они командуют боем из невидимых для других наблюдательных пунктов, а тут прямо у всех на виду. На виду в прямом и переносном смысле слова. Кажется, все и вся мы знаем о великих шахматистах. Они уже сами словно шахматные фигуры, со своими характерами, “ходами”.
Мгер страстно болеет за своего соотечественника, нового чемпиона мира Гарри Каспарова, в котором видит натуру цельную, принципиальную и очень ранимую.
Зорий Балаян
http://www.nv.am/lica/44493-2015-07-07-06-15-06
Շախմատ շատ եմ սիրում, քանի որ այստեղ ստեղծագործություն կա, իմպրովիզացիա, թատրոն... Ոչ միայն շախմատում, այլև ընդհանրապես ստեղծագործելիս պետք է նախ համոզվեմ, թե ինչ եմ անում, ինչու եմ անում... «ինչու» հարցն ինձ շատ է հուզում, առանց պատասխանը գտնելու չեմ կարող ստեղծագործել...
- Очень люблю шахматы, потому что в них есть творчество, импровизация, театр… Не только в шахматах, но и вообще в творчестве я должен сначала убедиться, что делаю то, что нужно, и почему я делаю это. Вопрос «почему» всегда очень волнует меня, я не могу творить, если не нахожу ответа.